А забавная все же штука - страх. Вот Герцог при всей своей пафосной браваде осознал, что действительно боится. За вычетом стандартных смерть близких/потеря дома/война и прочее, что практически уже не осознается, остается тоже достаточно. Герцог боится прикосновений. Нет, когда трогает он сам, это нормально, но от чужих прикосновений он шарахается. Герцог боится людей за своей спиной. Не то чтобы до паники, но они раздражают и отвлекают внимание. Герцог предпочитает, чтобы за его спиной была стенка. Герцог боится разговаривать в реале. Просто потому, что уж очень не любит свое имя, которое обязательно придется называть, а на привычного "Герцога" ему только покрутят пальцем у виска. А еще темы разговора редко выходят за рамки школа/семья/планы на будущее. Зачем говорить об этом? А вообще говорить Герцог любит. Даже спорить. Те немногочисленные близкие ему люди об этом, наверное, знают. А еще Герцог ужасно боится непонимания. Он и так под ярлыком "странного" человека. И это при том, что он молчит большую часть времени. Осознание, что неспособен противостоять, а вернее, противостоять длительное время, очень мотивирует забиться в угол. Герцог ненавидит открытые конфликты. И очередное "Почему ты такой? Что с тобой случилось?" скоро станет сниться в кошмарах. Особенно хреново, когда вопросы не риторические, то есть от Герцога ждут ответа. А что Герцог скажет? Что он себе шизофрению не выбирал? А его опять ткнут мордой в его суждения, аки нашкодившего щенка, и велят не маяться дурью. И потрясут перед лицом недоистинами о том, кого надо любить, что уважать и о чем мечтать. И Герцог в очередной раз, повторив по третьему кругу свои аргументы, заткнется, старательно отводя глаза, чтобы это уже поскорее закончилось. И никому ведь не придет в голову, что он не собирается верить в то, что не отягощено обоснованием. Воистину, собственное мнение - страшная кара. И упрямство до кучи. И шизофрения, куда без нее родимой.